ЭКО уголовного процесса

Что же до запрета определенных действий, то такую меру куда логичнее отнести к иным мерам процессуального принуждения.

Вряд ли можно признать удачной архитектонику введенной Федеральным законом от 27.12.2018 N 533- ФЗ нормы об особенностях изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий (ст. 164.1 УПК РФ).

Нельзя вести речь о нарушении отказом в возбуждении уголовного дела конституционных прав заявителей на доступ к правосудию, поскольку гражданин имеет возможность защищать свои нарушенные, по его мнению, права в гражданском порядке.

Законодатель, чтобы быть последовательным в обеспечении прав и свобод всех участников уголовного судопроизводства, должен занять позицию, которая в равной мере гарантировала бы права и свободы всех сторон уголовного судопроизводства.

Уголовный процесс – явление изначально рискованное. Рискованное в силу специфики самого уголовно-процессуального метода. Дело в том, что у этого метода нет надежного идеологического основания, которое бы адекватно проявляло себя в фундаментальной методологии уголовного судопроизводства. Каждый «уголовно-процессуальный технологический уклад» имеет свои изъяны, которые создают базис для целого веера профессиональных и публичных рисков.

Идея риска в уголовном судопроизводстве означает в первую очередь тот факт, что судопроизводство в целом все еще не представляет собой абсолютно надежного инструмента установления истины по уголовному делу, имеющего мощную «защиту от дурака». Даже при достаточно поверхностном внимании можно разглядеть, что вся уголовно-процессуальная форма пронизана идеей риска и нацеленностью на минимизацию его (риска) неблагоприятных последствий. Уголовный процесс включает в себя всевозможные формальные и неформальные способы отслеживания и отлавливания ошибок, а также законные средства их устранения и профилактики.

В условиях нынешней парадигмы уголовного процесса альтернативы Следственному комитету нет. Радикальные предложения о ликвидации предварительного расследования как формы досудебного производства по уголовным делам не основаны на современных российских реалиях.

Цифровые технологии, как и питающее их электричество, требуют к себе очень осторожного и взвешенного отношения. В советское время на столбах, к которым крепились электрические провода, прикреплялись таблички, на которых под картинкой, изображавшей человеческий череп, значилась надпись – «не влезай – убьет». Это короткое и внятное предупреждение было частью культуры – культуры настороженного отношения к плодам технического прогресса. Полагаем, что подобная культура должна формироваться и применительно к внедрению достижений цифровой технологии. И в первую очередь такой призыв относится к сферам, имеющим отношение к правосудию.

Во избежание выявленных на практике ошибок рекомендуется учитывать при выборе средства фиксации его предназначенность для отображения статической либо динамической информации. Предлагается уточнить редакцию ч. 8 ст. 166 УПК РФ, допустив возможность приложения к протоколу следственного действия электронных носителей информации, не только «полученной или скопированной», но и сделанной, произведенной в ходе следственного действия. 

Согласно российскому законодательству доказывание осуществляется только средствами, которые допускает уголовно-процессуальный закон. Другими словами для легализации информации, полученной оперативным путем, необходимо либо провести следственные и процессуальные действия, допустимые в стадии возбуждения уголовного дела, либо получить соответствующие доказательства от участников процесса. Доказательственной является лишь та информация, которая составляет содержание доказательств, служит средством доказывания. Таким процессуальным средством доказывания является судебная экспертиза.

В большинстве случаев для уведомления используется почта, скорость доставки у которой, увы, совершенно недостаточна. Ситуация усугубляется ещё и тем, что само понятие уведомления в УПК тоже не уточнено и может пониматься двояко.

Действуя в силу закона исключительно со стороны обвинения, следователи (дознаватели) нередко прибегают к фрагментации обстоятельств происшествия, с произвольной фиксацией одних действий и игнорированием других. В результате правовая оценка произошедшего может исказиться до противоположной. Такой прием противоречит назначению уголовного судопроизводства. Выполняя свое предназначение органа правосудия, не связанного законодателем односторонней позицией участника уголовного судопроизводства, суд должен своевременно диагностировать факты произвольной фрагментации обстоятельств происшествия и последовательно устранять их из правоохранительной практики.